NBJ: Сергей Александрович, в ходе нашей прошлой беседы вы сказали, что знаменитая теория «конца истории», которая была очень популярной на Западе еще несколько лет назад, показала свою несостоятельность. По итогам прошлого года складывается впечатление, что одну из страниц истории мы перевернули и перешли к чтению следующей ее главы. О чем, по вашему мнению, была эта перевернутая страница?
С.К: Отвечу на ваш вопрос так: в прошлом году закрылись одновременно три эпохи, две из которых были международными и одна – чисто российской. Если говорить о мировых эпохах, то, во-первых, окончательно стало очевидно, что закрылась эпоха глубокого двухстороннего, или двухблокового, противостояния. Его пытались возродить кризисом на Украине, который, по идее, должен был спровоцировать военно-политический раскол Европы к востоку от его прежних границ.
Но мы видим, что нового блокового противостояния, или, как его называют на Западе, новой инфраструктурной конфронтации, не вышло. Эта история ушла в прошлое. Хотя действия НАТО и ответные действия России стабильности не прибавляют.
NBJ: А вторая мировая эпоха, в чем она заключалась?
С.К: Это попытка безусловного лидерства США. Закат этой эпохи начался намного раньше, чем в прошлом году, – в середине 2000-х годов, когда США и возглавляемый ими Запад потерпели политические поражения на целом ряде фронтов: в Афганистане, Ливии, Ираке, Сирии и т.д.
Немалую роль в «закрытии» этой эпохи сыграл и незаконченный глобальный экономический кризис 2008–2009 годов, и вышедший на поверхность многоуровневый и пока безысходный кризис ЕС. С избранием Дональда Трампа президентом США произошел психологический перелом.
NBJ: В чем он заключался?
С.К: В том, что небольшая часть американской элиты признала факт утраты Соединенными Штатами лидерских позиций, а значительная часть населения не хочет больше платить за глобальные амбиции большинства этой элиты. В этом смысле после избрания Дональда Трампа действительно началась новая глава истории, а о чем она будет, нам еще предстоит узнать.
NBJ: Вы сказали о третьей эпохе, которая, по вашим словам, является чисто российской. Что это была за эпоха?
С.К: Россия выстояла, отбила контратаку Запада и добилась, как мне представляется, четырех крупных побед.
- Первая из них заключается в том, что ей удалось жесткими действиями вокруг Украины остановить полную и безудержную экспансию западных союзов в Европе.
- Успешно проведя военную операцию в Сирии, наша страна положила конец череде смен режимов.
- Третье: в прошлом году стало очевидно, что Россия ментально из провинции Европы, вечно стремящейся в нее и готовой платить за «допуск», превратилась в центр Большой Евразии. Россия уже не стремится в Европу, а приглашает ее стать частью Евразии. Это – огромное психологическое достижение российской элиты, и этот перелом в сознании качественно усилил позиции России в мире.
NBJ: Неудивительно. Одно дело – воспринимать себя как нежеланную часть геополитического образования, и совсем другое – как центр другого образования.
С.К: При этом Россия теперь устремляется все больше и больше не к падающим в долгосрочной перспективе рынкам Европы, а к поднимающимся и быстро развивающимся азиатским рынкам. Естественно, о разрыве с Европой речь не идет и не может идти: Россия понимает, что необходимо поддерживать с ней и культурные, и экономические отношения.
Но не в качестве просителя или соискателя места в этой самой Европе, а в качестве полноправного партнера. Некоторые считают, что потенциально и лидера. Но я не разделяю это «шапкозакидательство».
NBJ: Казалось бы, вещь совершенно очевидная, и не очень понятно, почему для того, чтобы осознать и принять ее, потребовался перелом в сознании нашей элиты?
С.К: Потому что Россия увидела, что в качестве просителя и ученика она не нужна европейцам на выгодных ей условиях. Вы, наверное, помните, что после Первой мировой войны Германию пытались убедить в том, что во всем была виновата она и что она должна искупать свои грехи, соглашаясь как на отторжение своих территорий, так и на выплату репараций победителям. Чем это закончилось тогда, все помнят: Германия скатилась к фашизму.
В случае с Россией такого «веймарского синдрома» не произошло – ей удалось из державы, которой навязывался комплекс неполноценности, превратиться в державу-победительницу. Мы действительно начали одерживать одну победу за другой, и это происходило на протяжении последних лет. Это важно и хорошо.
NBJ: А не опасно? Конечно, приятно осознавать себя победителем, но всегда в таких случаях возникает риск головокружения от успехов.
С.К: Вы правы, такая опасность есть. Один из рисков заключается в том, что мы побеждаем прежде всего благодаря правильному выбору «оружия», действуя в военно-политической сфере и в области дипломатии ума и воли. Но при этом совершенно очевидно, что ситуация в экономике у нас пока стагнирует, а соперники делают ставку именно на эту относительную слабость. Пока их политика не дала плодов.
Под давлением страна сплотилась. Второй риск – тот, который вы назвали, и в этом контексте мы должны очень внимательно изучать опыт наших западных коллег. Ведь еще совсем недавно, в 90-е годы всем и в первую очередь им самим казалось, что их победа неоспорима и окончательна. Но они допустили ряд серьезных ошибок, и теперь мы видим, что та победа была неокончательной. История будет продолжаться.
NBJ: Как и наша сегодняшняя?
С.К: Да. Победа по сути своей – это обещание успехов в будущем, а сумеют ли люди воспользоваться ею или нет – это другой вопрос.
NBJ: Действительно, те победы, о которых вы сказали выше, оставляют чувство незавершенности. На Ближнем Востоке череда государственных переворотов прервана, но, с другой стороны, война в Сирии продолжается, и есть еще несколько очень опасных горячих точек. На Украине наши успехи выглядят еще более сомнительно: вряд ли можно счесть успехом то, что там налицо распад государственности.
С.К: Вы правы в том смысле, что наша победа на Украине – это действительно «праздник со слезами на глазах». Нам удалось остановить там экспансию Запада, но нам не удалось уберечь соседнюю братскую страну от потрясений и краха государственности.
Если говорить о Сирии, то тут все выглядит более оптимистично: в этой стране мы испытали новое стратегическое оружие и тем самым показали всем остальным, что Россия обладает теперь военной мощью совершенно иного качества, чем это представлялось раньше.
NBJ: Итак, мы одержали ряд побед, и теперь перед нами стоит задача…
С.К: Выиграть мир. Как я уже сказал, победы – это залог успешного будущего нашей страны, но это будущее нельзя обеспечить только на полях сражений. Для него необходим прочный внутренний базис, и как раз сейчас для России настало время сконцентрироваться на решении своих внутренних проблем, которых, как всем известно, достаточно много.
NBJ: Насколько вероятно, по вашему мнению, что Запад сделает попытку взять реванш? Как-то слабо верится, что он быстро успокоится и смирится с новым положением фигур на большой шахматной доске.
С.К: Попытки реванша уже предпринимаются. Часть Европы наверняка будет поддерживать антироссийские санкции. Хотя, с другой стороны, специфика нынешней ситуации в том, что санкции нужны теперь не только и не столько для того, чтобы наказать Россию, сколько для того, чтобы «цементировать» распадающуюся Европу. ЕС рассыпается, и санкции, введенные против России, становятся чуть ли не последней скрепой.
NBJ: Неужели они не понимают, что это слишком слабый «клей»? Невозможно долго удерживать всех вместе, эксплуатируя исключительно тему общего врага.
С.К: А ничего другого у них в арсенале нет, это во-первых, а во-вторых, не стоит переоценивать разумность наших западных партнеров. Они делают ошибки одну за другой, и одна из главных ошибок заключалась в том, что они бросили вызов России в 2012–1014 годах, неверно оценив при этом ее и свои возможности.
Они не понимали, что вступают в схватку с гораздо более сильной страной, обладающей большим, чем у них, запасом стратегического терпения и способной считать наперед. Их расчет был прост: мы проявим стратегическое терпение, и Россия уступит. Реальность же оказалась другой: Россия проявила больше терпения, и теперь с изумлением наблюдает, как рассыпается Европейский союз.
NBJ: Это явно было не единственной их ошибкой.
С.К: Другая их ошибка заключалась в том, что они забыли наш, европейский, принцип дуэли – право выбора оружия за тем, кого вызывают на дуэль. Они предполагали, что Россия будет сражаться на экономическом поле, где они сильны, она же перешла на военно-политическое и дипломатическое поле, и, как это ни странно, на информационное, где ее позиции изначально казались довольно слабыми. Тем не менее даже здесь ей удается побеждать благодаря тому, что она сделала ставку на традиционные ценности, которые оказались близкими многим людям в западных странах.
NBJ: Но, когда я говорю о реванше, речь идет не только о санкциях, но и о более серьезных неприятностях. Способны ли наши западные партнеры их устроить?
С.К: Теоретически. Хотя бы на той же Украине, которая является слабеющим, разваливающимся государством, неспособным контролировать всю свою территорию. Можно легко представить себе проникновение туда крупных террористических групп, естественно, «заточенных» против России, хотя и против Европы тоже. Но такие неприятности будут все же носить локальный характер – желания вступать в открытую схватку у США и ЕС явно поубавилось за прошлые годы. Но надо учитывать, что мы имеем дело с малопредсказуемой американской администрацией…
Читать продолжение от 22 марта 2017 г. в NBJ (Национальном банковском журнале).