Порадовала она меня, во-первых, по сугубо личным причинам. Алексей Георгиевич – крупнейший в России специалист по вопросам ядерного разоружения, на книгах и статьях которого все мы, в том числе и я, во многом учились с 1970-х гг. Его внимание к моим размышлениям не может не льстить. Впрочем, позже я уже сам посвятил немало времени исследованию ядерной стратегии. И пришел, как нетрудно убедиться, к выводам, прямо противоположным тем взглядам, которых придерживается Арбатов.
Во-вторых, статья Алексея Арбатова существенно оттеняет аргументы, изложенные в моей статье, делает их более контрастными.
Наконец, в-третьих, – наш спор, возможно, подтолкнет более широкие слои российского экспертного и политического сообщества к серьезному обсуждению роли ядерного оружия. Такое обсуждение сегодня почти полностью отсутствует, а уровень того, что все-таки ведется, несравненно ниже, чем даже во времена СССР.
Не убедила меня статья Арбатова, потому что она основывается на логике 1960-х – 1980-х гг., которая представляется мне устаревшей. Я, впрочем, и сам в те годы, стремясь внести посильный вклад в приостановку гонки ядерных вооружений, твердил об опасности ядерного оружия и о «тысячах Хиросим». Тем более что бездумная советская политика по безмерному наращиванию потенциалов – и ядерного, и обычного – откровенно удручала. В отсутствии серьезной дискуссии мы можем повторить часть тех ошибок и сейчас.
Но я знаю и то, что после Карибского кризиса реальных ядерных угроз не возникало. Так, в 1973 г. советское руководство было извещено, что повышение уровня готовности вооруженных сил США не направлено против СССР.
Одновременно с конца 1970-х гг. я с тревогой следил за тем, как процесс контроля над вооружениями на деле становится инструментом поддержания и даже подстегивания гонки вооружений. Особенно вреден процесс сокращения обычных вооруженных сил и вооружений в Европе. Я подспудно, и это прекрасно понял Алексей Арбатов, выступаю против логики традиционного ограничения вооружений и «ограничителей вооружений», которые хотят втянуть человечество в старую игру по правилам и мифам, выработанным в иную эпоху для иных целей.
В этой логике – движение к «ядерному нулю» и совсем уж мифическому уровню минимального сдерживания. Проблема сдерживания, конечно, существует. Но для сдерживания США от удара по России, вероятно, достаточно нескольких боезарядов, которые могут быть доставлены до американской территории в ответном ударе, то есть потенциала в разы меньшего, чем нынешний российский.
Для предотвращения развязывания гонки вооружений в области высокоточных стратегических неядерных систем или ПРО, сдерживания других угроз потребуется арсенал, очевидно, лишь немного меньший, чем ныне, но модернизированный. Как бы то ни было, это предмет оценки и решений каждой стороны, исходя из здравого смысла и реальных возможностей, а совсем не обязательно предмет долгих и сложных переговоров, которые воскрешают все возможные фобии и стереотипы холодной войны.
Теперь о нераспространении. Упрек в том, что я допустил неточность, утверждая, что распространение совпало со временем интенсивного сокращения ядерных потенциалов, кажется мне некорректным.
Распространение началось не с «пятерки», а с шестого – Израиля, седьмого, восьмого, девятого членов ядерного клуба и пришлось все-таки на период с середины 1970-х – времени расцвета ограничения стратегических ядерных вооружений.
Я мог бы и дальше спорить по деталям, но не буду в этой заметке. Надеюсь, что нам с Алексеем Арбатовым удастся спровоцировать дискуссию и разорвать опасное российское молчание вокруг проблемы ядерного оружия. Тогда и поспорим.
Но хотел бы все-таки упомянуть о двух тревожных аргументах моего товарища-оппонента.
Мне очень не нравится то, что Иран приближается к обладанию ядерным оружием. В том числе и потому, что Тегеран успешно использовал бессмысленные и бесконечные переговоры по старой логике. Он играл в другую игру и, возможно, выиграл. Но не надо подталкивать Израиль к нанесению упреждающего удара, который подорвет и так слабеющую поддержку этой страны в мире и только подхлестнет гонку вооружений, волну нестабильности. Гораздо лучше перестать прятать голову в песок и предложить, например, всем странам региона американо-российские гарантии безопасности, которые могли бы предотвратить цепную реакцию распространения и удорожить цену получения ядерного потенциала Ираном. Может быть, стоит обсудить гарантии и Ирану. Ведь его опасения за свою безопасность тоже обоснованы.
И последнее. К сожалению, наша страна находится на очередном витке деградации. Когда она из него выйдет – неясно. Надеюсь, что родина Пушкина, Гоголя, Толстого, Жукова, Королева, Столыпина найдет в себе силы для возрождения. Но, что бы ни происходило, ответственные граждане должны обеспечивать возможность продолжения и существования страны в любую эпоху – к тому же в мире, где далеко не все развивается в лучшую сторону. И, как ни прискорбно, сегодня для российского народа ядерное оружие – это единственно возможный и достижимый атрибут статуса великой мировой державы. Даже если очень хочется верить, что это не так.
Перед написанием ответа на статью Арбатова я еще раз перечитал свою, на которую он отреагировал, и укрепился в правоте своих аргументов. Впрочем, возможно, что не прав ни я, ни Алексей Арбатов. И истина лежит где-то в стороне. Но ее нужно искать. По возможности не цепляясь за аргументы и мифы ушедшего века.
«Россия в глобальной политике», №4, 2010