— Как вы оцениваете анонсированные Владимиром Путиным изменения в ядерной доктрине? Почему сейчас?
— Наша концепция применения ядерного оружия, которую приняли в 2020 году, являлась беспечной, если не безответственной. Она была на основе мышления 70–80-х годов прошлого века. Как появилась, я даже не знаю. Она открывала дорогу безнаказанному использованию против нас всех видов вооружений, резко понижала влияние ядерного оружия в нашей стратегии. Соответственно, была глубоко неправильной. Окончательного текста доктрины еще нет, но уже понятны намеченные изменения. И слава богу. С опозданием, конечно, но лучше поздно, чем никогда. Но сейчас речь должна идти еще и о том, чтобы изменения в ядерной доктрине или в концепции применения ядерного оружия были решительным образом подтверждены передислокацией сил ядерного сдерживания ближе к европейскому театру военных действий, наращиванием определенных видов ракет и боеприпасов, чтобы противник видел, что мы готовы применить это оружие.
Необходимо не реагировать, как мы до сих пор реагировали, а инициативно идти в этом направлении, вырвать инициативу из рук противника. Например, мы ждали очень долго, как американцы будут испытывать ядерное оружие, и все время реагировали. Это глубоко ошибочная стратегия. Стратегия должна быть наступательной. Мы должны делать то, что должны делать.
Нам нужно резко интенсивно проводить работу с нашими партнерами по Мировому большинству. Надо объяснять свою позицию. В частности, о том, что, сражаясь на Украине, мы сражаемся не только за безопасность России, но и против господства Запада над ними. Объяснять, что главная цель Запада — сломать РФ как военно-стратегический фундамент Мирового большинства, или штырь, на котором нанизано Мировое большинство, и что мы сражаемся и за них.
Наша предварительная работа с ведущими экспертами, скажем, из Китая дала прекрасные результаты. Естественно, будем ждать изменения в официальной позиции, но наши друзья отлично понимают нашу логику и начинают ее разделять. Мы почему-то в широкой дипломатической работе этим до сих пор не занимались.
Итак, необходимо приступать к испытаниям, подтянуть соответствующие средства и сделать угрозу применения ядерного оружия более достоверной. Естественно, решение об этом должен принимать президент, причем только в крайнем случае. Что касается всего остального, то посмотрим, каков будет официальный текст ядерной доктрины и, главное, каковы будут действия, которые последуют за данным заявлением.
Очень важно, чтобы мы продемонстрировали свою готовность в крайнем случае применить ядерное оружие. Это резко уменьшит угрозу дальнейшего продолжения войны, которую ведет против нас Запад, и увеличит вероятность уверенной победы РФ.
— Связано ли такое решение президента с тем, что Великобритания уже открыто разрешила Киеву наносить ракетные удары вглубь России, а США обсуждают это и тоже собираются сделать?
— Не знаю, связано ли это напрямую. Но я знаю, что работа в данном направлении велась уже полтора года. За это время мы неоднократно на экспертном уровне выдвигали всякие предложения по изменению доктрины. Почему это произошло именно сейчас? Видимо, петух наконец клюнул в голову. Лучше было бы это сделать раньше. Тогда не возникло бы вопроса о применении ракетных ударов вглубь РФ, а также, возможно, мы могли бы завершить войну победой на более ранних сроках.
— А оценить изменения доктрины пока сложно, поскольку нет итогового документа?
— Разумеется, оценивать изменения пока рано, но это уже огромный шаг в правильном направлении, который серьезно укрепляет нашу безопасность. Но можно смотреть, во-первых, на конкретные изменения. А главное, что за этими изменениями должна последовать передислокация носителей и боеприпасов, изменение характера учений, в том числе стратегических средств сдерживания по целям в Европе, а также, наконец, дальнейшее движение по лестнице эскалации, которые мы уже начали несколько месяцев тому назад, но потом остановились….
— Будет ли данный вопрос обсуждаться на полях саммита БРИКС?
— Я надеюсь, что наши дипломаты наконец будут обсуждать эти вопросы с коллегами из БРИКС. Естественно, на полях, неформально, объясняя нашу позицию и то обстоятельство, что непобеда России в данной войне с Западом на Украине будет означать победу Запада, развязывание ему рук для продолжения или даже наращивания агрессивной политики, поражение всего незападного мира.