Писать о взаимодействии финансов и политики, тем более финансов и сферы безопасности, крайне трудно. Исторически эти сферы были интеллектуально разорваны. Ими занимались разные люди, говорящие по сути на разных языках. О взаимодействии финансовой сферы и политики говорили по большей части крайне правые, фашисты, видевшие политику как «заговор еврейских банкиров», или марксисты, особенно их вульгарная разновидность.
Последний подъем такого вульгарного марксизма мир испытал в начале иракской войны США, когда и западные, и восточные, и отечественные комментаторы напропалую обвиняли Вашингтон в том, что тот пошел свергать Хусейна по заказу американских нефтяников и связанных с ними финансистов. С тех пор американские и западные компании потеряли значительную часть контроля над нефтяным рынком, не получили ничего в Ираке.
Сейчас взаимодействие финансов и политики выходит на качественно новый, пока еще непонятный уровень.
Фантастическими темпами увеличивается воздействие внешней, международной среды на положение стран, состояние обществ, благосостояние людей. Это всеобщая тенденция. Какие-то страны — экономически мощные, имеющие сильное и зрелое государственное управление, зависят чуть меньше, другие — больше. Но быстро увеличивается зависимость всех.
В этой внешней среде, которая воздействует на состояние государств, обществ и людей все ощутимей, быстро возрастает доля финансовой сферы — и абсолютно, и относительно. Воздействие это во многом благотворно. Ставшие гораздо более доступными и дешевыми финансовые ресурсы внесли существенный вклад в продолжающийся уже более десятилетия беспрецедентный рост мировой экономики. Но в самое последнее время ситуация в финансовой сфере начинает вызывать все большую тревогу.
Сначала немного потрясающей воображение статистики. Международные финансовые резервы увеличились за последние 35 лет в 55 раз. Финансовые активы, включающие банковские депозиты, частные и государственные долговые облигации, акции корпораций увеличились за последние 25 лет почти в 30 раз и более чем в три раза превышают мировой валовой национальный продукт. Этот финансовый «пузырь» больше в США (превышает ВНП в четыре раза), меньше в Европе (в три раза), еще меньше в развивающихся странах, но он увеличивается повсеместно. И почти никто не понимает, что с ним делать. Не знают даже, хорошо это или плохо. Хотя неуверенность и опасения растут. Денег стало столь много, что резко упала банковская процентная ставка, деньги «подешевели». В большинстве стран эта ставка меньше инфляции. Т.е. банковские вклады реально обесценивают.
Причин немало. Это и вал доходов от нефтедолларов, которые поступают на рынок, и другой вал — сбережения населения в таких быстро растущих странах, как Индия и Китай, где нет привычки к социальным гарантиям и люди сберегают в разы большую часть своих быстро растущих доходов, чем в привычно благополучных странах старого развитого капитализма.
Традиционных финансистов из Европы и США пугают новые мощные азиатские или российские инвесторы, часто поддерживаемые государством, агрессивные, взламывающие привычные правила работы на рынках, созданные на Западе и, естественно, выгодные и понятные, прежде всего старому Западу.
Новая роль финансов, умноженная на новые информационные технологии, вход в систему мирового капитализма за последние два десятилетия сотен миллионов новых работников из Азии, бывших соцстран радикально изменили соотношение между трудом и капиталом в пользу последнего.
Относительно узкий класс хозяев и высококвалифицированных менеджеров и специалистов в новых отраслях получает ныне в разы больше, чем прежде. Между тем даже в развитых странах зарплаты работников средней или низкой квалификации стагнируют или все очевиднее сокращаются. За последние 15 лет разница в доходах между теми, кто находится наверху и внизу социальной пирамиды, увеличилась от 85:1 до 500:1.
Размывается концепция «золотого миллиарда». Международная элита в несколько десятков миллионов людей получает все больше, а обычные работники относительно все меньше, а в развитых странах — и абсолютно. Это неизбежно приведет к росту социальной напряженности и в этих государствах.
Доллар падает. Его пытаются поддерживать почти все. Но шансы на «мягкую посадку» и последующее возрождение американской валюты уменьшаются.
Необходимость коррекции ее курса объективно толкает, как считают уже и весьма взвешенные и осторожные финансисты (пересказываю прогноз профессора О.В. Буториной), к развязыванию военных действий. Новый конфликт на Балканах привел бы к росту доллара и ослаблению чрезмерно усилившегося евро. Конфликт в регионе Ближнего Востока привел бы к усилению доллара. Хотя может послужить и его дальнейшему падению. Возрастает вероятность административных мер — замораживания части наличных долларов или долларовых депозитов под каким-нибудь скорее всего политическим предлогом с тем, чтобы спасти американские государственные и корпоративные ценные бумаги от обесценивания и скупки. США будут пытаться переложить бремя коррекции на третьи страны.
Но, несомненно, такая коррекция приведет к еще большему росту политической напряженности. Между тем и так нерешенность проблемы ядерной программы Ирана, которую большинство на Западе считают военной, арабо-израильского конфликта, медленный и малозаметный провал в Афганистане и быстрый и крайне заметный в Ираке толкают к тому, чтобы прикрыть поражения еще одним конфликтом. К сожалению, заявление американского президента о возможности «третьей мировой» — не просто оговорка. Многие обстоятельства, в том числе и экономико-финансовые, толкают именно к такому сценарию.
В этой ситуации лучшее — это активная политика по предотвращению войны. Но и пассивные финансовые меры предпринимать надо, и поскорее. Диверсифицировать скорее, чем планируется, золотовалютные резервы страны. Переводить доллары в другие валюты. Полезны и меры по дальнейшему вытеснению доллара из внутреннего оборота.
Но даже если благодаря сочетанию везения, упреждающих политических и экономических мер острого финансового кризиса удастся в ближайшие годы избежать, системные риски сохранятся.
Поэтому главный рецепт, как и везде, один. Готовить как можно больше молодых специалистов, которые могли бы разбираться в хитросплетениях нового финансового мира. Тех, кого же подготовили, нужно допустить ближе к власти и принятию решений. Тогда и изменения не будут казаться столь зловещими. И от них можно будет не только проигрывать, но и выигрывать.