Белый дом призывает к мессианству
Первое, что бросается в глаза при прочтении документов, особенно послания президента США Джорджа Буша, — усиление в американской политике мотива демократического мессианства. Слова «демократия», «свобода» повторяются в послании буквально на каждой странице и по нескольку раз. Их распространение заявляется не только главной целью американской внешней политики, но и панацеей от всех бед современного мира — бедности, тирании, болезней, терроризма, по сути объявляется и главным инструментом обеспечения безопасности США. Нотки политического реализма, понимания, что не всегда Америка может руководствоваться в своей политике высокими идеалами, присутствуют, но они почти незаметны, находятся где-то на втором плане.
У меня почти не вызывает сомнения, что глубоко религиозный Буш чувствует себя демократическим мессией, одержимым теми идеями и лозунгами, которые он провозглашает. А правящая элита, кто веря, кто полуверя, кто даже не веря в эти идеалы, вынуждена подстраиваться под них. Претворяя в жизнь реальную политику, Буш и его окружение отходят от провозглашенных высоких целей или используют их во вполне практических целях продвижения интересов США.
Идеалы для США безусловно существуют
Американцы иногда действуют в ущерб себе во имя своих идеалов, критикуя своих «сукиных сыновей», отказывая им в поддержке.
Не стоит недооценивать американский демократический идеализм, мерить американское руководство по изверившимся себе. Можно сделать дорогостоящую ошибку.
Другой важнейшей темой послания, провозглашенной Бушем — по-моему, впервые, — является открытое объявление войны исламскому радикализму. Все правильные слова об уважении к великой и гордой цивилизации ислама сказаны. Но сказано и другое: «Борьба против воинствующего исламского радикализма является величайшим идеологическим конфликтом первых годов XXI века. И все великие державы вместе противостоят терроризму. Эта ситуация коренным образом отличается от ХХ века, когда великие державы были разделены идеологией и национальными интересами».
Американский лидер сказал то, что думали многие
Буш с казал то, что думали, но не решались произнести многие. Нам в России теперь труднее будет не признавать эту реальность. Тем более что мы первые взялись за оружие и, заплатив ужасную цену, выиграли в Чечне битву, хотя еще далеко не войну, против этого самого воинствующего исламского радикализма и терроризма.
Американцы своим ошибочным вторжением в Ирак сделали эту борьбу гораздо более трудной для всех.
Россию история и география, да и многие партнеры подталкивают к тому, чтобы она превратилась в поле битвы этого нового противостояния. Перед нами стоит архитрудная задача — насколько возможно избежать подобной участи.
Предсказуемо главным врагом Америки назван Иран, объявленный воплощением всех зол — тирании, мусульманского радикализма, терроризма, распространения оружия массового уничтожения. Похоже, что США, по крайней мере на ближайшие года два, отказываются от попыток убедить Тегеран и будут пытаться принудить его. Вряд ли это испугает иранских радикалов, а вот иранцев, стремящихся к модернизации и переменам, загонит в угол. Было бы мудрее заняться не борьбой с руководством Ирана, а исключительно с возможными попытками Тегерана получить ядерную бомбу.
Вашингтон готов применить силу
Элементом стратегии национальной безопасности, вызвавшим наиболее широкие и острые комментарии, явилось подтверждение того, что США оставляют за собой право на упреждающее применение военной силы любого уровня против режимов или сил, террористов, получивших или захвативших оружие массового уничтожения и угрожающих даже потенциально его применением. Меня удивила единодушно негативная реакция на это положение в западных СМИ. Еще больше изумила российская критика. Упреждение нападения является аксиомой военной теории и практики. Те, кто этой теории не следовал и строил линии Мажино, были неизменно жестоко наказаны. Тем более очевидна необходимость способности и готовности к упреждающим ударам в наш все более опасный век.
И что, наша военная доктрина не предусматривает возможности таких ударов? Если это так, надо гнать наших стратегов. Но, насколько я понимаю, такие варианты предусматриваются, и о них знают все те, кто может нам угрожать. Уверен, что Генштаб в этой сфере свое дело знает.
В отношениях России и США появились новые нотки
Послание выдвигает широкую и на девяносто пять процентов позитивную, с точки зрения России, программу борьбы с распространением оружия массового уничтожения. Россия, естественно, не может не быть заинтересована в ключевом участии в ней. Да без нее никакая программа в этой сфере просто не может состояться.
И наконец о видении России, которое Белый дом хочет транслировать Америке, миру и нам. Подтверждается нежелание возрождать соперничество между великими державами, важность России для США и мира, готовность тесно работать вместе там, где интересы совпадают, спокойно относиться к тем проблемам, где интересы различаются. Это — из прежнего позитивного лексикона. Появились и новые нотки. Заявляется, что «последние тенденции (в России), к сожалению, указывают на уменьшение приверженности демократическим свободам и институтам». Россию призывают двигаться вперед, а не назад. В тексте послания содержится и скрытая угроза ухудшения отношений в случае, если Москва будет препятствовать демократическому развитию не только у себя дома, но и в близлежащих странах. Поворот в российско-американских отношениях не провозглашается, но на его возможность указывается.
Как оценивают нас американцы
Гораздо более ярко о возможности и даже желательности поворота в российско-американских отношениях говорится в докладе, подготовленном под эгидой Совета по международным отношениям.
Изложу основные, с моей точки зрения, положения доклада.
Россия экономически развивается исключительно успешно. Приятно. Но многие в России не разделили бы такой степени оптимизма. Одновременно заявляется, что во внутриполитической сфере Россия отступает от демократических завоеваний прошлого по всем направлениям. Коррупция растет. Сверхцентрализация власти за счет развития современных государственных и общественных институтов достигает уровня, когда эффективность управления начинает падать.
В этих утверждениях есть значительная доля истины. Если бы доклад о развитии российской внутренней политики писал я, то добавил бы еще пару серьезных критических замечаний.
Но проблема с докладом заключается в том, что практически все аспекты внутренней политики России подаются исключительно в черном цвете. Из его чтения складывается впечатление, что 90-е годы были расцветом демократии, а середина следующего десятилетия характеризуется ее гибелью.
Авторы не хотят видеть, что Россия, которой никогда никто всерьез не помогал в ее трансформации, переживает естественный период контрреволюции, консервативной консолидации после хаоса 90-х годов. И странно слышать критику от людей, которые публично одобряли расстрел из танков российского парламента в 1993 году, продавливание на президентских выборах Бориса Ельцина в 1996 году, кредитов обанкротившемуся правительству в 1998 году, поддерживавших Кремль в 1999 году, когда он уже был почти не дееспособен и государство разваливалось на глазах. Я был с теми или на стороне тех, кто стрелял, кто продавливал. Но мне было стыдно не только за себя и свою страну, но и за лидеров демократического мира, в том числе за американского президента, которые открыто поддерживали методы управления государством и политической борьбы тогдашнего руководства.
Россия прошла веймарский период истории
Скорбя по отступлению от некоторых демократических принципов и не поддерживая многие аспекты российской внутренней политики, выскажу еретическую мысль для человека демократических и либеральных убеждений. В совокупности Россия никогда не была более процветающей и свободной страной за всю свою историю, чем сейчас. Мы были лишь немногим более свободны в хаотические 90-е, а нормально жила, тем более процветала лишь ничтожно малая группа населения.
В докладе в мрачных тонах утверждается, что будущее России мало предсказуемо. А когда оно было более предсказуемо? Вариант стагнационно-авторитарного развития возможен. Но столь же возможен и вариант возвращения через несколько лет к более современному и эффективному варианту развития. Зато мы практически прошли веймарский период нашей истории, откат к тоталитарному или к ультранационалистическому режиму крайне маловероятен.
Еще более странное впечатление производит описание российской внешней политики. Авторы доклада СМО считают, что эта политика, за исключением, пожалуй, взаимодействия по Ирану и в целом по нераспространению ядерного оружия, становится почти повсеместно враждебной американской.
Понятно, Россия чувствует себя более уверенно, может быть, даже излишне самоуверенно и защищает свои интересы, а не проводит более политику «чего изволите?» первой половины 90-х годов, наверное, ностальгически любезной американскому сердцу.
Что ставят в вину Москве
Но называть нынешнюю российскую политику враждебной американской? Перечислю некоторые проявления «враждебности», названные в докладе. Мы, оказывается, подталкиваем Китай к противостоянию с США, продавая ему оружие или проводя совместные военные учения. Мы поддерживаем антидемократические режимы в Центральной Азии и вытесняем США оттуда.
Нам ставят в вину диалог с ХАМАСом. Даже пока не очень эффективное, но по-прежнему позитивное сотрудничество в энергетической области называется в докладе антиамериканским. Даже задержка со строительством нефтепровода на Мурманск считается антиамериканским жестом.
Самым же большим грехом российской внешней политики считается «политически мотивированный» энергетический шантаж Украины. Думаю, что некоторый политический элемент в повышении цен на газ был, но еще больше политики худшего толка и коррупции было в том, что мы десятилетие продавали Украине газ по ценам ниже рыночных. В последние годы мы субсидировали украинский правящий класс на четыре с лишним миллиарда долларов в год. Раз в тридцать больше, чем помогала Киеву Америка. Так что переход на рыночные цены, отказ от патернализма, отношение к Украине как к полностью суверенному государству — это тоже антиамериканская политика?
Взгляд Белого дома на Россию не всегда негативен
Бросается в глаза и то, что авторы не замечают ряда существенных сфер, где Россия и США тесно сотрудничают. Мы поддерживали и поддерживаем американскую операцию по умиротворению Афганистана, тесно сотрудничаем в решении северокорейской ядерной проблемы. Во время кризиса вокруг Ирака Россия не работала на подрыв позиций Вашингтона как многие американские союзники. Москва заранее предупредила, что считает акцию неразумной, и была права. Вряд ли кто-то может назвать неконструктивной и нашу нынешнюю политику в отношении Ирака и США в Ираке.
Доклад не во всем негативен. Он призывает к конструктивному сотрудничеству в области нераспространения, в ряде других сфер, но в целом и тон, и рекомендации носят негативный характер.
Но если с негативными оценками в докладе все хорошо, то с рекомендациями получается скудно. Предлагается сотрудничать только в тех областях, где это выгодно Америке, в остальных — противодействовать. Предлагается также жестко увязывать американскую политику в отношении нашей страны с уровнем развития в ней демократии. Тут, правда, значительная часть республиканцев из авторской группы выразили свое несогласие. Они считают, что противодействовать нужно только антиамериканским шагам во внешней политике России.
Нам не надо пугаться критики со стороны США
Упоминается довольно любопытный набор инструментов давления на Россию. Первый. Понижение уровня сотрудничества в рамках Совета «Россия — НАТО». А мы-то думали, что сотрудничеством мы помогаем НАТО, предоставляя ей дополнительную легитимизацию.
Второй. Предлагается восстановить в рамках «большой восьмерки» институт «семерки» — предварительные консультации без России, — несколько понижающий ее статус. Ну что же, это психологически не очень приятная перспектива. Но Россия сейчас мало напоминает поздний горбачевский СССР или себя саму во времена Ельцина. Москва больше уверена в себе и не так ценит знаки внешнего уважения. К тому же «восьмерка» и так слабовата и не способна пока заполнить образовывающийся вакуум управляемости международными отношениями. На повестке дня остро стоит вопрос о ее расширении за счет Индии, Китая, возможно, Бразилии. Так что угроза воссоздания «семерки» в «восьмерке» выглядит не очень убедительно. А «семерка» в «десятке», которая неминуемо должна быть создана, будет смотреться совсем странно.
Так какие же выводы мы должны сделать из анализа этих двух докладов, дискуссии в США в целом?
Первое. Мы дошли до предела внутриполитической консервативной эволюции. Перейдя этот предел, мы дадим «рыцарям и пажам» «холодной войны» на Западе предлог для ухудшения отношений с Россией. Эти люди потеряны, не могут жить без врага, признать прошлые ошибки. Они будут играть на руку нашим собственным «рыцарям и пажам», которые из-за провинциальности мышления или повинуясь старым стереотипам хотят побороться с Америкой, а не за Россию, и вогнать наc в губительную изоляцию.
Нельзя допустить создания «несвященного союза» наиболее отсталых элементов в наших политикообразующих классах. Они или их предшественники уже нанесли нам огромный ущерб, играя друг другу на руку в годы настоящей «холодной войны».
Второе. Не стоит излишне цинично относиться к демократической риторике Америки или Европы, как мы относимся порой к ней в нашей собственной стране. Многие люди, в том числе лидеры, верят в то, что они говорят.
И третье. Не надо слишком пугаться критики. Не стоит зазнаваться. Но мы обретаем чувство родины и государства. К критике стоит прислушиваться, взгляды «рыцарей и пажей» надо учитывать, но идти стоит своим курсом, модернизируя, усиливая и демократизируя страну во имя нас самих, а значит, и на пользу цивилизованному миру.
Наконец последнее. Нас извне и изнутри призывают к возвращению в доисторическую эпоху «холодной войны» или «мирного сосуществования». Ни политически, ни интеллектуально мы не должны поддаваться. Мы прошли через трагедию противостояния. Незачем участвовать в постановке фарса, к которому нас подталкивают.