— Общим падением управляемости международных отношений. Они снова ренационализируются, государства вновь возвращают себе центральную роль в них.
— Происходит быстрый сдвиг центра мировой политики и экономики от евроатлантики к Азии и Тихоокеанскому региону. Туда же перемещается и вектор основных интересов США.
— Началось распространение ядерного оружия. Процесс, видимо, уже неостановим. Вопрос стоит о его ограничении и регулировании. Наиболее проблемным регионом в мире с точки зрения международной безопасности стало в последние годы пространство вокруг Персидского залива, Центральной Азии и Ближнего Востока.
— Провалы США при Буше, успех Китая, внешнеполитическое ослабление Европы, мировой экономический кризис открывают новый постгегемонистский незападный этап в международных отношениях.
Эти и ряд других обстоятельств качественно ослабили мировые позиции США, которые могут быть восстановлены лишь частично. США остаются самой мощной страной мира, но с резко ослабленными возможностями проводить свои интересы в одностороннем порядке, гораздо больше зависят от других.
Россия, восстановив после коллапса конца 90-х свою государственность и резко увеличив благодаря благоприятной конъюнктуре на мировых рынках и в мировой политике свою политическую мощь и влияние, достигла, по-видимому, пределов этого роста на ближайшие годы. Мировая экономическая конъюнктура и нереформированность российской экономики и общества ставят под вопрос возможность сохранения даже скромной российской доли в 2,5 % мирового ВНП, которой страна достигла в 2008 году.
Анализ важнейших интересов России и США, визави друг друга, проведенный под эгидой СВОП и РИА Новости в рамках «Валдайского клуба», позволяет прийти к выводу: главные интересы лежат не в сфере двусторонних отношений, а в отношениях с третьими странами (для США — проблемы Афганистана, Ирана, Ирака; для России — Грузия, Украина, ряд других стран бывшего СССР) или в отношении международных проблем, затрагивающих обе стороны (распространение оружия массового уничтожения, проблемы энергобезопасности, климата и др.).
При этом Россия в большинстве случаев способна блокировать достижение США их важнейших внешнеполитических целей. США могут мешать России еще на большем количестве направлений.
Таким образом, у обеих сторон есть разномасштабный, но сравнимый потенциал нанесения внешнеполитического ущерба друг другу.
При этом из проведенного сравнительного анализа интересов выясняется, что они только местами прямо противоположны. По большей части очень часто они находятся либо в разных плоскостях, либо имеют кардинально отличный вес для сторон. Так, в числе жизненно важных интересов США числятся : обеспечение достойного ухода (с оставлением символического контингента) из Ирака, предотвращение поражения в Афганистане и стабилизация страны, предотвращение развала Пакистана и потери контроля над его ядерным оружием. И в первую очередь недопущение получения ядерного оружия Ираном, угрожающим коллапсом военно-политических позиций США во всем ключевом для них Ближневосточном регионе.
Россия не заинтересована в дестабилизации Афганистана, в потере контроля над ядерным оружием Пакистана или в приобретении ядерного оружия Ираном. Но ее интересы в этих сферах на один или два уровня ниже американских.
Среди жизненно важных интересов России — сохранение де-факто преобладающего влияния на территории от Белоруссии до Кавказа, недопущение расширения на эти регионы альянсов других стран. Такое расширение угрожает в том числе чередой конфликтов, а то и большой войной.
В этой сфере заинтересованность США меньше или даже является прямо противоположной.
При этом и у России, и у США много параллельных, хотя и не всегда совпадающих интересов. Прежде всего, в налаживании стабильного мироустройства, в предотвращении неконтролируемого распространения оружия массового поражения. И особенно, поскольку распространение началось, в его ограничении, в налаживании системы многостороннего сдерживания новых ядерных держав, в предоставлении гарантий безопасности другим странам, чтобы избежать цепной реакции. Сходный уровень заинтересованности и в противодействии международному терроризму, особенно катастрофическому.
Ни одну из ключевых проблем, стоящих перед ними, страны не имеют возможности решить без содействия другой.
* * *
От «холодной войны», последовавшего периода попытки установления американского доминирования, а затем односторонности времен Дж. Буша стороны унаследовали крайне высокий уровень взаимного недоверия, особенно сильный с российской стороны.
В российской элите превалирует убеждение, что США воспользовались российской слабостью 1990-х годов и даже пытались продлить ее. А ратование за демократию есть лишь прикрытие для создания условий для того, чтобы те или иные страны следовали путем подчиненного развития в русле американских геополитических интересов. Кроме того, выработалось широко распространенное убеждение, что любые проявления податливости, конструктивности, доброй воли не приносят никаких выгод, а лишь проглатываются и разжигают аппетит. Большая часть российской элиты не видит никаких плюсов в инициативном налаживании конструктивных отношений с США. Лишь очень небольшая часть видит косвенно-долгосрочные плюсы с точки зрения модернизации страны, упрочения ее геополитических позиций.
В США налицо разочарование тем, что Россия не пошла по проамериканскому пути, существуют надежды, думаю, иллюзорные, на возвращение в случае нового российского ослабления к модели взаимоотношений 1990-х. Налицо и недоверие к сложившейся в России политической системе.
Накопленный потенциал недоверия и подозрений нелегко преодолеть. Нужны неординарная политическая воля, создание эффективных каналов взаимодействия.
И самое главное. Нужно найти действенный механизм сопряжения интересов.
* * *
Сейчас и в России, и в США есть круги, выступающие против сближения или считающие, что страны могут обойтись друг без друга.
Но эти круги редеют из-за очевидной неадекватности их позиций реалиям. Именно поэтому в США не только президент Обама, но и ряд весьма влиятельных групп правящего класса стали выступать за «перезагрузку» российско-американских отношений. Инструментом этой «перезагрузки» выбрано ограничение стратегических наступательных вооружений вплоть до движения к минимальным уровням ядерных вооружений и даже — в дальней перспективе — до ядерного «нуля».
При достигнутом уровне взаимного недоверия попытка использовать это «старое надежное оружие» понятна. Но этот инструмент обоюдоостр и даже может принести больше проблем, чем решений.
Сравнительный анализ интересов сторон в ядерной сфере убедительно свидетельствует: они лишь частично совпадают, а во многом просто противоположны.
Совпадение — в понимании необходимости опоры на ядерный фактор в условиях быстро меняющегося и все более нестабильного мира.
Совпадают интересы в предотвращении несанкционированного использования ядерного оружия (шанс на которое ничтожен) или попадания ядерного оружия в руки террористов (вероятность которого увеличивается из-за возможности развала Пакистана, Северной Кореи, распространения ядерного оружия по Ближнему Востоку). Но для России это интересы второго порядка.
Расхождение — и кардинальное — в видении ядерного оружия с точки зрения обеспечения безопасности страны. Для России обеспечение безопасности без опоры на мощный ядерный фактор немыслимо.
Для США — сокращение и даже ликвидация ядерного оружия при сохраняющемся на обозримую перспективу технологическом и количественном превосходстве в обычных вооружениях — желательно и выгодно.
Налицо серьезный конфликт интересов.
Кроме того, в ядерной области перезапуск механизмов ограничения вооружений чреват возрождением менталитета военного противостояния прошлого, которое ушло. Но может быть вытянуто на поверхность в случае чрезмерной опоры на сокращение ядерных вооружений. Тем более что, как отмечалось выше, интересы сторон в этой сфере во многом противоположны.
В этой связи готовность России к оздоровлению отношений преимущественно по предлагаемому каналу торга в области стратегических вооружений вызывает тревогу. Особенно из-за отсутствия встречных идей. Похоже, что в Москве просто не знают, что делать, упускают инициативу.
Мы, возможно, уподобляемся пьяному из анекдота, который ищет потерянные ключи не там, где он мог их потерять, а под фонарем, там, где светло. К тому же под тем фонарем, на который ему указали.
* * *
Процесс ограничения стратегических вооружений нужно, разумеется, продолжать. Но с крайней осторожностью. Он не способен обеспечить реальную «перезагрузку» отношений. Более того, он может обеспечить такую «перезагрузку», когда на экран российско-американского компьютера вернется многое из худшего, что было накоплено в этих отношениях за годы военного противостояния.
Стоит взять курс на обеспечение не просто «перезагрузки», а их реальной перенастройки. И действовать нужно уже сейчас, при подготовке к встрече Медведев — Обама. Для этого нужно обратиться к коренным интересам сторон и попытаться достичь исторического компромисса, «большой сделки», вначале не оформленной гласно, обменяв уважение интересов двух сторон в областях, где они являются действительно жизненно важными.
Со стороны России размен, возможно, потребовал бы, в частности, всемерной поддержки усилий США и НАТО в Афганистане (помимо прямого военного вовлечения); координирования политики в отношении Ирана, если и он станет ядерным (кроме поддержки бессмысленно жестких санкций или военного вторжения); поддержки усилий в Пакистане и Ираке, сближения позиций в ближневосточном урегулировании; отказа от восстановления зоны своего исторического влияния силовыми методами (сверх Абхазии и Осетии).
Со стороны США размен должен был бы включать действенную поддержку подписанию нового общеевропейского договора о коллективной безопасности, который завершил бы де-факто «холодную войну» в Европе, продолжающуюся в мягкой форме; прекращение расширения НАТО; отказ от поддержки антироссийских сил и режимов на территории бывшего СССР. Договор мог бы стать гласным оформлением исторического компромисса.
Компромисс мог бы включать качественное расширение сотрудничества в энергетической сфере и прекращение там открытого противоборства; взаимодействие в сфере проблем глобальной ядерной безопасности, климата, продовольствия, многих других глобальных проблем.
В рамках этого открытого для других взаимодействия растущую роль мог бы играть Китай (в рамках предлагаемой влиятельными китайскими теоретиками концепции «трехстороннего» лидерства Китай-США-Россия в международных организациях, в налаживании международного сотрудничества, в решении ряда глобальных проблем). Где возможно должна привлекаться и объединенная Европа в рамках другого треугольника: Россия-США-Европа.
Понятно, что по большинству проблем мирового развития российско-американское взаимодействие не может играть ключевой роли. Некоторые проблемы стороны будут решать друг без друга, соревнуясь или даже соперничая.
Но преобладание соперничества над сотрудничеством не обеспечивает даже коренных интересов сторон.
Нужно искать возможности «перезапуска» именно вокруг них, а в перспективе — даже создание тесного, хоть и ограниченного, стратегического взаимодействия и даже — отчего не помечтать — союза.
Опубликовано в РГ (Центральный выпуск) N4922 от 2 июня 2009 г.