Нынешняя статья — о связанной, существенной, но все-таки относительно менее важной теме: о том, как Россия выглядит на фоне этого нового мира как с точки зрения своих реальных и потенциальных возможностей, так и с точки зрения их восприятия.
В своих умозаключениях основываюсь как на результатах анализа, так и на впечатлениях от общения с видными политиками и экспертами. В том числе в последние месяцы, недели. Многое было видно во время состоявшегося в начале сентября второго заседания так называемого Валдайского клуба — встречи крупнейших иностранных экспертов по России и журналистов с их коллегами из России, с нашими министрами. Участников встречи, проходившей под эгидой агентства «РИА Новости» и общественного Совета по внешней и оборонной политике, принял для длительной беседы Владимир Путин.
После обвала девяностых годов XX века в начале века нынешнего начался быстрый взлет внешнеполитического веса страны. Он был связан с новым энергичным президентом, заявленным курсом на глубокие реформы, появлением элементов управляемости после хаоса предыдущих лет. Помог нефтяной фактор — начавшийся быстрый рост цен на нефть. Улучшились отношения президента, а в результате и России практически со всеми ключевыми странами и их лидерами. И, главное, Россия стала восприниматься как поднимающаяся держава, с которой придется больше считаться в будущем.
На первый план вышла не слабость РФ, а факторы ее силы:
— Энергетический потенциал на фоне роста мировых потребностей и растущей нестабильности «расширенного Ближнего Востока».
— Открытое соперничество между США и Китаем и начало скрытого соперничества между США и Западной Европой давали России поле для широкого маневра. Никто не хотел, чтобы она примкнула к какому-нибудь центру.
— Сохранялся ядерный фактор и место в СБ ООН.
— Несмотря на слабость наших Вооруженных сил, они оставались фактором силы в мире, где военная мощь снова стала играть важную роль. У всех остальных стран, кроме США, вооруженные силы были слабее.
— Существенную роль сыграло и присоединение России к антитеррористической коалиции. Мы серьезно помогли в Афганистане и Центральной Азии.
— На какой-то момент показалось, что Россия становится магнитом для большинства стран СНГ и как экономический лидер, и как образец относительно эффективного политического развития. Это вызывало опасения, но заставляло считаться.
— Безусловно, выросла привлекательность России для многих элит стран бывшего СССР.
— Сближение — или, как потом оказалось, видимость сближения — с ЕС создало представление о наличии у РФ стройной внешнеполитической концепции, направленной на первостепенное сближение с Европой при многовекторной политике и специальных отношениях с США.
Пик нашего влияния пришелся на рубеж 2003-2004 годов. Затем русская звезда покатилась вниз.
Первые из пяти упомянутых факторов силы остались в силе. Но стал слабеть фактор внешней притягательности, представление о том, что Россия развивается в правильном направлении и может вновь стать мощнейшей державой. Известный судебный процесс создал опасения о начале массового перераспределения собственности. Капитал затаился или потек из страны. Административная реформа не была доведена до конца и скорее ослабила, чем усилила, управляемость.
Стало превалировать впечатление, что централизация власти перешла некий рубеж и привела к ослаблению управляемости, когда никто не хочет принимать решения, и ответственности за них. В условиях, когда президент, естественно, все решения принимать не может просто физически, начало складываться представление о том, что «вертикаль власти» превращается в перевернутую «пирамиду власти».
Было сделано несколько обидных внешнеполитических ошибок. Слишком глубокое и неудачное вмешательство в выборы в Украине, путаница с абхазскими выборами подорвали представления о мощи России и качестве ее политики в регионе СНГ.
Вышел на поверхность кризис в отношениях с ЕС. Четыре «дорожные карты» не смогли прикрыть отсутствие реального сближения и понимания цели этого сближения, а также того обстоятельства, что Еврокомиссия проводит в отношении России политику жесткой конкуренции.
На Москву обрушился шквал справедливой и несправедливой критики.
Мы на нее из-за остающегося ощущения слабости часто чрезмерно реагировали. Чего стоила одна реакция на требования прибалтов еще раз признать вину СССР за подписание пакта Риббентропа-Молотова! Своей несоразмерной реакцией мы едва ли не затмили удачно проведенное и укрепившее престиж страны празднование Дня Победы.
В течение весны и в начале лета 2005 года в официальном истеблишменте и в пропагандистских структурах нарастало чувство обиды на несправедливость окружающего мира. Начал опять расти антиамериканизм, хотя американцы вели себя в отношении нас корректнее, чем в отношении большинства союзников.
Своими просчетами мы содействовали укреплению представления о своей слабости. Вернулась привычка советских времен открещиваться от критики указаниями на то, что это наше внутреннее дело. Хотя, подписав Хельсинкский акт, затем вступив в Совет Европы, мы признали верховенство международного над внутренним по большинству вопросов внутренней политики.
Демонстрация слабости лишь подбодрила наших мелких недругов.
Но в последние месяц-два ситуация, похоже, начинает меняться к лучшему. Замедление экономического роста остановилось. Хотя качество его остается низким — зависимым от цены на нефть.
Почти одновременно было подписано соглашение о балтийском газопроводе и заявлено, что дальневосточная труба пойдет и в Китай, и на берег Тихого океана. Вроде бы прекратилась череда бессмысленных уступок ЕС.
Действия в десятки раз дороже слов. Россия показала, что она может играть самостоятельную крупную игру.
Помогли и соседи — свара в стане победителей «оранжевой революции» и несуразицы в стране «революции роз» подчеркнули, что Россия стабильнее и надежнее.
Помогают и заявления президента об активизации социальной политики и повороте к развитию человеческого капитала. Появилась надежда на то, что когда-нибудь появится и активная экономическая политика.
Но пока все это обещания. Если они не будут претворяться в жизнь, мировой рейтинг России, ее влияние, возможность защищать свои интересы снова пойдут вниз, а не вверх. Было бы глупо, имея столько карт на руках, допустить это.