Уже больше трех десятилетий мировая экономика растет беспрецедентными для человеческой истории темпами: около 4-5 процентов в год. Благодаря этому росту большая часть человечества избавлена от голода. Эта проблема осталась только в небольших регионах Азии и в Африке. Никто еще, по-моему, не оценил это воистину тектоническое изменение в истории человечества. На базовом уровне ее двигали три инстинкта — страх, любовь и голод. И вот последний уходит…
Резко вырос мировой средний класс. Несколько сот миллионов людей в Индии, Китае, странах Юго-Восточной Азии достигли уровня доходов, сравнимого с показателями Западной Европы, США и Японии.
Рост благосостояния людей в огромных регионах уменьшает напряженность по вертикали Север-Юг, которая еще два десятилетия тому назад казалась главной угрозой для будущего. Из безысходно бедного «Юга» уходят более двух миллиардов людей — население Китая, Южной и Восточной Азии. Более скромный, но ощутимый рост экономики стран Латинской Америки начал выводить из «Юга» и большую часть этого субконтинента.
Напряжение остается, но оно либо снижается, либо принимает новые формы. Такие, например, как между мусульманским миром «расширенного Ближнего Востока», большинство стран которого, не находя возможности приспособиться к новому глобализирующемуся миру, экономически относительно, а то и абсолютно деградирует, и миром Северной Америки и Европы.
Создаются и новые проблемы. Рост массового потребления в ранее нищих странах увеличивает давление на окружающую среду. Образуется долговременная относительная нехватка энергоносителей. Они, разумеется, не кончаются, но становятся относительно дефицитными и более дорогими.
Еще одно последствие этого экономического роста, которое мало обсуждается, — резкое, взрывное изменение отношения между трудом и капиталом, между богатыми и бедными, особенно в старом развитом мире. Причин немало. Среди важнейших — вовлечение в мировое капиталистическое хозяйство, которое после краха социализма стало глобальным, более миллиарда работников с пока качественно более низкими потребностями и ожиданиями из Китая, Индии, других стран Южной и Восточной Азии. В какой-то мере из стран Центральной и Восточной Европы и бывшего СССР.
Эти люди составляют реальную конкуренцию западному «низшему» среднему классу — рабочим, давая возможность все более мобильному капиталу уходить или ограничивать их заработную плату.
В последнее десятилетие давление стали испытывать многие слои коренного среднего класса традиционного Запада. Все более образованные индийцы или китайцы составляют реальную конкуренцию программистам, инженерам, даже врачам.
Параллельно идет процесс сверхобогащения людей, связанных с финансовым капиталом и информатикой. Его движение резко убыстрилось, объемы увеличиваются. Появилась и быстро ширится новая прослойка «золотых мальчиков и девочек», связанных с этими секторами экономики и зарабатывающих миллионы в год.
В результате разница в доходах между верхними и низкими несколькими процентами мировой социальной пирамиды возросла за последние полтора десятилетия практически на качество — с 1:80 до 1:500.
На «старом Западе» с его разрушающейся пенсионной системой молодые богатые тратят «здесь и сейчас», надеясь на еще большие доходы в будущем.
Усугубляющееся неравенство не может не вызывать напряжения и раздражения во многих обществах. Тем более что «новые богатые» (не только «новые русские») отходят от привычки к относительной внешней скромности потребления старой буржуазии. Один из самых быстро растущих рынков в мире — дорогие машины, часы, одежда знаменитых брендов, другие предметы роскоши.
Иная ситуация складывается в новых капиталистических странах Азии. Там массы людей, получающих большие доходы, чем еще несколько лет назад, но не надеющиеся на практически отсутствующую социальную систему, откладывают на будущее почти половину своих доходов. Это — наряду с новыми энергодолларами — главная причина лавинообразного роста объемов мировых финансов. А от управления этим финансовым водопадом выигрывают все те же «золотые мальчики и девочки» — хозяева различного рода инвестиционных фондов и обслуживающих корпораций.
Уровень же реальных доходов традиционного среднего класса большинства европейских стран и США уже много лет сокращается приблизительно на 3% в год. Собственно сообщение об очередном сокращении в Германии и послужило поводом для этой статьи.
Ситуация несколько сглаживается накопленным уровнем благосостояния и относительным удешевлением товаров повседневного спроса — одежды, электроники. Дешевые китайские рабочие дают возможность европейцам и американцам потреблять гораздо больше товаров, хотя зачастую и не нужных. Создается иллюзия увеличения потребления. Но многие услуги — качественное образование, высококачественная медицина, хорошие продукты, а не просто еда, помощь по дому — становятся относительно менее доступными.
Таким образом, «золотой миллиард» — так называли население развитых стран — расширился, но в нем происходит быстрое расслоение. Начал разрушаться европейский социальный консенсус, сложившийся в послевоенные годы: капитализм терпели перед угрозой реального социализма, но за счет социальных гарантий и перераспределения доходов. Теперь неравенство вновь растет, а гарантии слабеют.
Я не могу утверждать, что это новое напряжение между усилившим свои позиции капиталом и ослабевающим их — трудом — уже скоро приведет к резкому росту социальных конфликтов. Но образовывается новый фронт напряжения.
Что из всего для России? Один вывод прост, хотя и неприятен для большинства. Рост неравенства — общемировая тенденция. Его последствия нужно смягчать для тех, кто не может приспособиться.
Но главное — вкладывать деньги и усилия в образование, в новые отрасли, чтобы плодить и размножать собственных «золотых мальчиков и девочек» с тем, чтобы в новом «золотом миллиарде с гаком» было бы как можно больше россиян, которые бы оставляли часть денег, которые они получали бы на глобальном рынке, на родине. И надо сделать ее комфортной для жизни этих действительно новых русских, чтобы они жили в России и возвращались в нее. А значит — надо бороться с коррупцией, начать, наконец, строить дороги, инфраструктуру отдыха. Нужен и высокий уровень личных свобод.
Не стоит уповать на новую индустриализацию страны. Индийцы и китайцы готовы работать не хуже, но зато за гораздо меньшие деньги. Так что надо сразу рваться в постиндустриальную эпоху, развивать передовые отрасли. И главное — людей. Изменение глобального соотношения между трудом и капиталом не остановить, но нужно сделать так, чтобы как можно больше россиян были ближе к последнему, пользовались плодами его усиления.